-------------------------------------------------------------------------------
Kino no Tabi - the Beautiful World - II

(c) 2000 Keiichi SIGSAWA

Illustrations by Kouhaku KUROBOSHI

MEDIA WORKS / Dengeki Bunko
ISBN4-8402-1632-0, 2000-10-25
-------------------------------------------------------------------------------
Перевод с японского (c) Константин Тимошенков aka Teisuu
http://teisuu.name

Редакция 1 от 03/04/2016

Русский перевод сей есть труд неофициальный и любительский. Употребление оного
дозволяется сугубо в личных целях, не корысти ради и без попрания прав автора
книги, её издателей и переводчиков.

Всяк, заполучивший русский текст сей, обязуется купить книгу в оригинале или же
в любом официальном переводе.
-------------------------------------------------------------------------------
Кэй-ити СИГСАВА
Путешествие Кино - Этот прекрасный мир -

Книга вторая, дополнительная история

Продолжение рассказа о картине ~ Художник неизвестен ~
Zoku * E no Hanashi ~ Anonymous Pictures ~

   Моё имя Рику. Я пёс.
   У меня длинная, пушистая белая шерсть. Людям кажется, что я всё время
радостно улыбаюсь, но это совсем не так. Просто у меня от рождения такая морда.
   Сейчас я путешествую.
   То есть, на самом деле путешествую не я, а мой хозяин, господин Сизу. Он
бродит по свету, а я его сопровождаю. Впрочем, что так, что этак, результат
один.

   Мой хозяин ещё молод и всегда носит зелёный свитер. В своей родной стране он
принадлежал к королевской семье.
   Дела там вроде шли неплохо. Хозяйство в стране было крепкое, а король со
своими подданными жили просто и скромно. Но когда господину Сизу исполнилось 15
лет, его отец устроил дворцовый переворот, захватил власть и убил правящего в ту
пору монарха со всеми родственниками. Господин Сизу, сбежав из страны, поклялся
отомстить и убить "того человека", для чего ему пришлось упорно тренироваться и
многое перетерпеть. Тогда мы с ним и познакомились.
   Спустя какое-то время господин Сизу тайком вернулся на родину и застал там
полный упадок нравов. Он решил принять участие в гладиаторских боях, победитель
которых получал гражданство страны, и убить "того человека" в момент вручения
медали. Его бы, разумеется, тоже убили.
   Я пытался его отговорить, объяснял, что это ничего не даст, но всё впустую.
   Господин Сизу с лёгкостью выигрывал один бой за другим, и наконец, дошёл до
финала.
   - Теперь ты свободен и волен идти, куда пожелаешь. Мы славно провели время.
Я же должен поступить в соответствии со своими убеждениями.
   Невозмутимо сказав мне эти слова на прощание, он отправился на арену в полной
уверенности, что и победа, и поражение значат для него одно - смерть. Я проводил
его взглядом.

   Что же случилось дальше?..
   Господин Сизу проиграл своему противнику, молодой путешественнице по имени
Кино. Она и так казалась чрезвычайно сильной, но с ним она играла, как хотела,
с первой и до последней минуты. У меня, как у стороннего наблюдателя, остались
смешанные чувства.
   Но эта путешественница изменила нашу судьбу. Под конец боя она застрелила -
хотя выглядело это как случайная смерть от шальной пули, - не господина Сизу, а
"того человека".
   Мой хозяин потерпел поражение, остался в живых, а кроме того, исполнилось его
заветное желание.
   Он разыскал Кино за пределами страны и поблагодарил её за убийство отца. Я
тоже от всей души выразил свою благодарность за спасение моего хозяина. Мы ей
многим обязаны, и я, наверное, не забуду Кино до конца жизни. А вот её
Мотоциклет оказался довольно неприятным типом...

   Господин Сизу решил отправиться в путешествие, чтобы "отыскать, чем бы ему
заняться". С той поры и до сего дня он скитается по свету. А я следую за ним.

   - А вот такое редко увидишь, - сказал господин Сизу, едва переступив порог
гостиницы в очередной стране, куда мы заехали. На стене холла висела большая,
написанная масляными красками картина, изображавшая танковое сражение.
   Мой хозяин поставил багаж на пол рядом со мной. Тот состоял из неизменной
дорожной сумки, большой и чёрной. Внутри лежал его любимый меч.
   Господин Сизу перемахнул через низенький диванчик, чтобы подойти поближе к
картине, но тут послышалось:
   - Позвольте!
   В холле появился служащий гостиницы со стремянкой. Он поставил её у стены,
быстро поднялся по ступенькам и снял картину.
   - Зачем же вы её убираете? - несколько настороженным тоном спросил господин
Сизу. - Я, вообще-то, хотел посмотреть.
   Служащий повернулся к нему, но ничего не сказал. Вместо него заговорил
стоявший неподалёку владелец гостиницы.
   - Примите мои извинения, - со всей учтивостью сказал он. - Нам стало стыдно
за подобное украшение и мы от него избавляемся.
   - Стыдно? - спросил господин Сизу.
   - Да. Понимаете... Чем дольше картина у нас висит, тем больше возникает
сомнений в высоком классе нашего заведения...
   - Но почему? Она вставлена в шикарную раму и прекрасно вписывается в
интерьер. Я не вижу в ней ничего, что могло бы вызвать подозрения...
   На лице владельца гостиницы отразилась сложная гамма чувств. Ему явно
хотелось выложить всё начистоту, и в то же время было неловко раскрывать
подробности.
   - Видите ли, в чём дело...
   Ещё немного помявшись, он вдруг выпалил:
   - Ах да! Вы уже были на площади?

   Площадь находилась практически в самом центре страны. Вид у неё был вполне
обычный - лужайки, аллеи для прогулок, фонтаны и тому подобное. Одним словом,
общественный парк, какие бывают везде.
   Когда мы туда добрались, площадь, несмотря на пасмурный зимний день, была
заполнена людьми. Они собрались вокруг костра, такого большого, что казалось,
будто горит машина.
   Подойдя ближе, мы поняли, что в нём сжигают картины. Большие и маленькие, их
одну за другой бросали в огонь. Очередную из них придержали и показали господину
Сизу. Её автором был тот же художник, чья работа висела в гостинице, и
изображала она, разумеется, танк.
   - Спасибо, - сказал господин Сизу, и картина тотчас полетела в огонь. Холст
в мгновение ока охватило жаркое пламя.
   Раздвигая толпу, к костру протиснулся самосвал. Кузов поднялся, и содержимое
посыпалось на землю. То была целая куча толстенных книг. Люди, отталкивая друг
друга, стали швырять их в огонь. Всякий раз, как пламя разрасталось, звучали
ликующие выкрики вроде: "Сдохни!", или: "Вот тебе, скотина!".
   Господин Сизу подобрал одну из книг. Это был альбом с репродукциями картин
всё того же художника. Судя по роскошному переплёту, стоила она дорого.
   - Путешественник? Нужна книжка? Хотите забрать? - спросила какая-то пожилая
женщина. Её вёл под руку мужчина средних лет, по-видимому, её сын. В ответ на
два последних вопроса господин Сизу отрицательно помотал головой.
   - Тогда позвольте, я её сожгу.
   Мой хозяин кинул на меня быстрый взгляд и протянул книгу старушке. Та взяла
её обеими руками и бросила в костёр. Бумага тут же ярко загорелась.
   - Как-то это расточительно, - произнёс господин Сизу, глядя на высокое пламя.
Услышав это, женщина фыркнула и раздражённым тоном заявила:
   - Расточительно?! Без этого я, да и никто из нас не почувствует облегчения!
   - Вы сжигаете картины, сжигаете альбомы с картинами... Хотел бы я знать,
почему.
   - Потому что мы все попались на удочку мошенника, - сказала старушка.
   - Мошенника?
   На это вопрос вместо старушки ответил её сын:
   - Нас заставили купить то, что нам не нужно, по безумной цене. Чтобы как-то
выместить злость, мы всё это сжигаем. Не вмешивайтесь, пожалуйста.
   - Вмешиваться я не вмешиваюсь, но мне интересно, что же именно случилось.
Объясните, если вам не сложно, - с абсолютно серьёзным выражением лица попросил
господин Сизу. Мужчина на секунду отвёл глаза.
   - Давай, объясни гостю, что у нас произошло, - подбодрила его старушка.
   И он начал объяснять:
   - Пять лет назад у нас закончилась гражданская война, но боль от нанесённых
ею ран никак не утихала. Слишком уж долго соседи убивали соседей.
   - Ясно. И что же?
   - Наконец, где-то два с половиной года назад, дела, казалось, сами собой
пошли на поправку. И как раз тогда в продаже появились гротескные картины с
танками на поле боя.
   - Эти?
   - Да... Некоторые из первых зрителей заявили: "Эти картины содержат
антивоенное послание потрясающей силы!", и с какого-то перепугу отвалили за них
огромные деньги. А все остальные, включая меня, подумали, что в этом, пожалуй,
что-то есть. Может, настроение у нас тогда было такое...
   Мужчине было заметно неловко. Господин Сизу попробовал подсказать:
   - Картины этого художника стали хорошо продаваться и всё время дорожали.
   - Точно... Мы наперегонки бросились их скупать. Особенно богачи, им важно
 было перед другими покрасоваться. Те же, у кого, как у меня, лишних денег не
 водилось, покупали альбомы или репродукции, тоже недешёвые. Жители страны
 заделались видными критиками. И глядя на картины, все в один голос твердили:
 "Прекрасная работа", или: "Нет войне!". И я в их числе.
    - И что же?
        - А то, что этот идиотский бум однажды выдохся, и мы опомнились. И разом
осознали, что война-то пять лет как закончилась и больше никого не волнует, а
раны уже окончательно затянулись. И заодно - что мы спустили целое состояние на
кучу дурацких картин с танками.
   - Ясно... Очень хорошо вас понимаю. Кровь ударила в голову, вы разозлились на
собственную бесхребетность и решили сжечь без остатка всё, что о ней напоминало.
   Господин Сизу сказал это с явным, хотя и циничным одобрением. Мужчина же,
напротив, за время своего объяснения всё больше мрачнел, словно на него
нахлынули неприятные воспоминания.
   - Какими мы всё-таки были дураками! - с печальным видом произнёс он. - Ведь
когда картины только начали продаваться, в душе мы уже наслаждались
установившимся миром. Чем бередить старые раны, лучше бы мы смотрели вперёд и
радовались той жизни, которой жили. Вот на что надо было потратить те деньги,
которые мы вбухали в эту бесполезную мазню... Светлые воспоминания остались
разве что у самого художника и у той галереи, которая монополизировала продажи
его работ.
   Мужчина помолчал, а потом добавил безжизненным шёпотом:
   - Всего хорошего, господин путешественник, и не повторяйте наших ошибок.
   Он взял под руку свою мать и они удалились. Господин Сизу проводил их
взглядом, а затем посмотрел вниз, на меня, сидящего у его ног.
   - "Мошенник", значит... Что скажешь, Рику?
   - Что посеешь, то и пожнёшь. Но по правде, мне их жаль, - сказал я.
   - Ясно...
   Господин Сизу сделал несколько шагов вперёд и, стоя у пламени костра,
прошептал:
   - Тепло-то как...

   Мой хозяин путешествовал не для того, чтобы любоваться достопримечательностями,
поэтому, если не появлялось особой причины, надолго в одной стране он не
задерживался. Здесь и вовсе смотреть было не на что, и мы решили уехать уже на
следующий день. Ранним утром господин Сизу заправил свой верный багги и погрузил
в него необходимое нам количество консервов и воды.
   Багги помчался к воротам. Я сидел на пассажирском сидении и смотрел вперёд.
   Стылое небо было по-прежнему затянуто густыми облаками. В любую минуту мог
пойти снег. В одном свитере господин Сизу мёрз, поэтому он надел непромокаемую
парку, защитные очки и перчатки.
   Неожиданно он сбросил скорость. Мы находились за пределами страны, а над нами
нависала каменная стена, такая высокая, что если на неё посмотреть, начинала
болеть шея. Вокруг раскинулись поля, но сейчас на сухой земле не было видно ни
травинки.
   На обочине дороги притулился маленький трёхколёсный грузовичок, а рядом с ним
на складном стуле сидел молодой парень. Перед ним стоял мольберт с чистым
холстом. Парень сидел спиной к открывшемуся загородному пейзажу и рассматривал
однотонную серую стену страны.
   Господин Сизу медленно подвёл багги поближе. Парень, тоже медленно,
обернулся. У него был совершенно потухший взгляд - как у покойника.
   - Что скажешь? - спросил меня мой хозяин.
   - Ничего нового мы, наверное, не узнаем.
   - Возможно. Но вдруг это не так?
   Господин Сизу выключил двигатель.
   - Доброе утро! - сказал он, встав перед машиной. В ответ на его приветствие
парень, не поднимаясь со стула, слегка наклонил голову.
   - У вас редкая модель багги, - тихо сказал он. - Вы нездешний?
   - Да. Но я уже уезжаю. А вы? Рисуете, несмотря на холодную погоду?
   - Нет... Я больше не рисую.
   Господин Сизу мельком глянул на меня и спросил:
   - Вот как? А раньше рисовали?
   - Да.
   - Танки? - ещё раз спросил господин Сизу.
   - Ага, - ответил художник.
   - Я видел несколько ваших картин. Не так уж они и плохи... Не понимаю, зачем
поступать так жестоко и их сжигать, - сказал господин Сизу. На самом ли деле он
считал это поступок жестоким, мне неведомо.
   Художник посмотрел на него, а потом заговорил, быстро и сбивчиво:
   - Они ведь столько их купили!.. И вдруг - всё, говорят, не нужно! Как
отрезало. Впрочем, ладно. Переживу. Своих любимых танков я уже по самое не хочу
нарисовал. Одного не пойму - ну не нужны они, сжигать-то зачем? Очень уж обидно.
Я ведь так старался...
   - Ясно, - смиренным тоном отозвался господин Сизу. Художник всё с тем же
отрешённым видом продолжил:
   - А потом, я им говорю: "Зачем жечь, отдайте мне. Я их у себя повешу. Может,
ещё и подправлю". А они: "Ты издеваешься?!", или: "Пока не сожжём, не
успокоимся!". Дикость какая-то... Даже директор галереи, с которым мы дружили,
выдал: "Твои картины больше не нужны. Их невозможно продать. Прошлый спрос одним
бумом не объяснишь, скорее всеобщим помешательством. Но, несмотря ни на что, мы
с тобой порядком заработали. Спасибо! Я вот подумываю закрыть галерею. Да и ты
можешь прожить остаток дней, ни в чём себе не отказывая. Только художества свои
брось. Таланта у тебя никогда не было"... Такое не забудешь, правда?
   Художник горько улыбнулся, насмехаясь над самим собой. Господин Сизу молчал.
   - Я разбогател. За это местные жители меня и невзлюбили. Они говорят, я их
надул. Но я просто рисовал то, что мне нравилось...
   - Чем вы теперь занимаетесь?
   - Раньше я мог ставить мольберт где угодно, но сейчас в людных местах в меня
могут и камень бросить, так что я забираюсь в какую-нибудь глушь. Танки я больше
не рисую. Вроде и хочется, на самом деле, но я никак не могу собраться с духом,
сам не знаю почему. Мне кажется, что у меня не получится. В душе столько дряни
накопилось, я бы не прочь её куда-нибудь выплеснуть, и потому делаю зарисовки
всяких странных вещей, которые представляю у себя в голове. Подумал, вдруг это
хоть немного поможет. Ничего интересного, но лучше так, чем бездельем маяться...
   - Хм... И где они?
   Художник мотнул головой в сторону своего грузовичка.
   Господин Сизу, спросив разрешения посмотреть, открыл кузов и вытащил одно из
лежащих там полотен.
   Я в картинах ничего не понимаю и ими не интересуюсь. Но у моего хозяина,
когда он её увидел, от удивления перехватило дыхание.
   - Это просто... - выдавил он и замолчал.
   Рисунок изображал множество людей. Выражения лиц у них были разные, но
казалось, что все они смеются. Смеются над кем-то.
   Немного погодя господин Сизу, по-прежнему держа картину в руках и не отрывая
от неё взгляда, спросил сидящего позади него художника:
   - А вы... Вы не пробовали показать её другим людям, или торговцам картинами?
   - М? Нет. Но пока я её рисовал, зрители попадались.
   - А те, кто её видели, что-нибудь говорили?
   - "Пустая трата красок".
   Господин Сизу ничего не сказал.
   - Да мне, в общем, всё равно. Я ж не от большого желания это рисую.
   Мой хозяин бережно положил картину и повернулся к художнику.
   - Знаете... Я немного смыслю в искусстве. Мой замок... Родительский дом
украшало много разных картин. И у нас жил один до одури надоедливый тип, который
здорово в них разбирался. Он-то меня и натаскал, хоть я и не просил...
   Было необычно видеть его в таком возбуждении.
   Родительский дом, о котором он упомянул, был королевской резиденцией, а
надоедливый тип - его отцом. До своего мятежа тот вложил немало денег в
коллекцию картин.
   - Так что, заверяю вас, это выдающаяся работа... То есть...
   Тут господин Сизу, как мне показалось, несколько разозлился на себя за то,
что он не может внятно выразить свои мысли. Он даже немного повысил голос:
   - Почему вы не можете это продать? Или людям в этой стране мозги отшибло?
   Художник оставался безучастным.
   - Не покупают - и ладно. Денег у меня полно. Тех самых, что я "обманом
выманил". На еду хватает.
   После короткого молчания мой хозяин сказал:
   - Господин художник, а вы не хотите показать ваши картины в других странах?
   - М?
   - Есть несколько стран, в которых я побывал, где вы точно сможете их продать.
И по большой цене. Вы могли бы на этом очень хорошо заработать. Как вам такое
предложение? - весело и бойко спросил господин Сизу, но художник не изменил
своему мрачному настроению:
   - Не интересует.
   - Но...
   - Хотите, вам отдам? Если пообещаете не жечь, хоть все забирайте. Продадите -
деньги ваши.
   От таких слов мой хозяин помрачнел.
   - Это невозможно... На своём багги я не смогу довезти их без повреждений. Мне
ужасно жаль. Но знаете что?
   - М?
   - Я расскажу о вас в следующей стране, в которую заеду. Может быть,
кто-нибудь захочет приехать и купить ваши картины. Им и продадите. С руками
оторвут!
   В ответ художник мотнул головой.
   - Мне всё равно. В деньгах я не нуждаюсь. И потом, я правда не хочу рисовать
всякие странности. Не хочу, чтобы на них нашлись покупатели и стали требовать от
меня больше таких картин. Чего я действительно хочу - это рисовать танки. Я...
   И тут художник заплакал. По его щекам покатились слёзы.
   - Я обожаю танки. Я мечтаю нарисовать много-много картин с танками. Но я не
могу!
   Он открыл ящик, стоявший у его ног, и достал свои инструменты. Выдавил краски
на палитру и неожиданно принялся рисовать. Продолжая плакать, он быстро наносил
на холст мазок за мазком. Как и на других картинах, они складывались в лица
вроде бы смеющихся людей.
   Всё ещё всхлипывая и ни на секунду не давая руке отдыху, художник с
феноменальной скоростью завершил работу. Господин Сизу молча следил за ним.
Возможно, это зрелище его растрогало, а в какой-то мере - ошарашило.
   - Уф... Всё, домой, - пробормотал художник и, не обращая никакого внимания на
только что законченное полотно, аккуратно убрал инструменты. Переставил новую
картину на стул, сложил мольберт и погрузил его в машину. Когда художник взял
холст в руки, господин Сизу наконец опомнился и спросил:
   - Что... Что вы сделаете с этой картиной?
   - Да ничего. Выбрасывать жалко, так что просто куда-нибудь засуну. Хотите - 
вам отдам.
   Мой хозяин, широко раскрыв глаза, ненадолго застыл на месте. Затем, не сводя
глаз с картины, несколько раз кивнул.
   - А вам она зачем? - спросил художник.
   Господин Сизу молча протянул обе руки к картине.
   - Где вы собираетесь её повесить? - спросил я.
   Он сдавленно хмыкнул и его лицо на миг посуровело. Затем он медленно опустил
руки.
   - Увы... Я не могу её взять.
   - Ясно.
   И художник отправил картину в кузов своего трёхколёсного грузовичка. "Пока!"
- коротко попрощался он и уехал.
   Господин Сизу вернулся к багги и сел на место водителя. Глядя вперёд, он
протянул правую руку и потрепал меня по голове.
   - Холодно здесь, - прошептал он.
   - Это точно, - сказал я.
   Господин Сизу глубоко вздохнул и завёл мотор.
------------------------------------------------------------------------------